Книга Отмеченный сигилом  - Дмитрий Миконов

– Гильмеро! Тащи сюда свой жирный зад! – приказал тот.

Трактирщик выкатился из кухни и с перепугу бухнулся на колени, да так и пополз к атаману, выставив вверх обозначенную часть тела.

– Не губи, кормилец! Верой и правдой я завсегда! Это последняя партия из Заозерья такая водянистая пришла! Я ему толкую, ведь как можно-то?! Все верну, ей-богу, дайте сроку…

– Да? – Атаман изогнул бровь и принюхался к кружке. – Вот ведь как! Неожиданно… а мне по нраву пришлось.

– Вот как?.. – в свою очередь неприятно удивился трактирщик и пролепетал: – А я думал, ваша светлость вином недовольны…

– Получается, ты прав, Гильмеро, недоволен я. Бодягу принес и думал, не прочувствую? Значит, за то, что господина своего обмануть пытался, впредь на четверть больше положенного платить за охрану будешь. Я сказал.

– Как изволите, ваша светлость, – упавшим голосом согласился хозяин питейной и поднялся на ноги. – Разрешите удалиться?

– Погоди… Я тебя зачем кликал-то?.. А, точно, веди-ка сюда своего костееда! Проверим, стоит ли этот самострел запрошенных за него лир!

– Но… господин… как можно! – вновь заплакал толстяк в фартуке. – Символ заведения все-таки, любимец всех завсегдатаев. К тому же, ваша светлость, кто тогда будет кушать ваших врагов?

Атаман задумался и забарабанил по столу пальцами. Затем согласно качнул подбородком:

– А ведь ты прав, Гильмеро! Сколько тайн я услышал благодаря твоей твари – не счесть просто! Да старый падальщик буквально в моей ватаге состоит! А ведь нельзя так поступать со своими, так ведь, Кеж?

Ватажники одобрительно загомонили, а телохранитель Трустино хриплым голосом подтвердил:

– Истину молвите, господин Трустино… – и направил ложе арбалета на одного из ловчих.

Выстрел вышел несколько смазанным, под углом, поэтому болт вошел несчастному точно в глазницу и раскурочил затылок. Обезображенное тело посмертно икнуло, вздрогнуло плечами и рухнуло с лавки навзничь, наделав немало шума. Его напарник отпрянул, хотел вскочить, но было заметно, что его ноги перестали слушаться хозяина.

– Не спеши, – строго приказал ловчему Кеж, откладывая самострел в сторону. – У его светлости к тебе есть пара вопросов. С его позволения, я их задам. Первый – где остальные девять самострелов? И второй – где вы их взяли?

– Ты только не спеши, подумай, вина вот выпей. – Протянув руку, Трустино хлопнул по плечу ловчего, у которого цвет лица совпадал с беленным известью потолком. – Впрочем, на второй вопрос можешь не отвечать, я и так знаю, чьи это самострелы. Точнее, кто заплатил за них. Экая же удача мне выпала! Будет чем нашего графа порадовать. Только ты подумай хорошо да не ошибись смотри. Неправильные ответы мы будем считать буквально по твоим пальцам! – Бородач посчитал шутку удачной и громко хохотнул, повернувшись к стоящему по стойке смирно трактирщику. – Гильмеро! У меня появилась идея – тащи сюда свою тварь! Похоже, у нас есть для нее хороший корм!

– Стойте!!! Подождите!.. – пронзительно закричал ловчий. Лаен узнал его – тот самый, что активнее всех наговаривал на своего покойного начальника. – Самострелы тут, неподалеку, буквально в двух шагах…

– Кеж!

– Да, господин Трустино.

– Этот прощелыга, возомнивший себя торговцем, утомляет меня.

Татуированный с грацией мангуста вскочил на стол и прыгнул на плечи подвывающему от страха парню, прижав того к лавке. Лаену крайне не понравилась прыть мужика, слишком резвый. Ловчий пытался сопротивляться, но тщетно – через пару секунд его рука оказалась вытянута до локтя за край столешницы. Появившиеся в поле зрения атаманские битюги подвели костееда, удерживая гибкое мускулистое тело твари кожаными петлями. Раздалось довольное урчание, а через мгновение – страшный крик.

Ловчий еще долго жевал собственную куртку у ключицы, превозмогая боль, поскуливал и размазывал по лицу слезы здоровой рукой, пока Кеж самолично перетягивал жгутом культю. Трустино, скалясь щербатым ртом, радостно комментировал процесс:

– Не зря ты, Кеж, в обитель Мальки постоянно ходишь. Вона как навострился кровь останавливать. Никак дохтором стать решил? А? – Атаман залился смехом. Следом подхалимисто принялись подхихикивать остальные ватажники, впрочем стараясь делать это украдкой, чтобы не привлечь внимания татуированного.

Не дождавшись реакции своего телохранителя, Трустино вновь обратился к кусающему губы ловчему:

– Понял теперь, почему так вышло? Это, как бы тебе сказать… аванс. Ты ведь в торгаши решил податься? Вот и начинай усваивать новые понятия. Конечно, ты совсем другой аванс ожидал, но запомни наперед – не всегда наши ожидания соответствуют действительности. Не всегда! – с удовольствием повторил атаман, потирая руки и находясь в приподнятом настроении от собственной удали. – А теперь хорошо подумай и ответь на мой вопрос правильно, чтобы зазря не раскармливать эту животину! – Бородач ткнул в сторону окровавленной пасти костееда, который, ожидая добавки, вкруговую облизывался всеми своими языками.

– Побойся Воритара, твоя светлость!.. – раздался слабый и неуверенный голос Клио. – Зачем творишь беззаконие? Что плохого тебе сделал этот человек?

– Помолчи, старик. И возьми за правило не вмешиваться в чужие дела. Дольше проживешь. А если вякнуть кому надумаешь – сгною в той же самой норе, где ты и доживаешь свои деньки. Да и кто меня попрекает? Сосланный в нашу дыру церковник, который собственноручно чекрыжит языки своим пыльникам? – вновь расхохотался атаман.

Пока атаман Трустино развлекался, Лаен лихорадочно размышлял. Ловчий уже проговорился, что самострелы где-то совсем рядом, и, судя по всему, был готов назвать конкретное место. Даже сообразив, где оно находится, караванщики вряд ли успеют их забрать до того, как там окажутся ватажники атамана.

«Разрисованный представляет опасность! – В голосе Марты чувствовались напряжение и тревога. – В нем есть частичка тени нашей Матери».

«Как это?.. – не понял негоциант. – Он тоже из детей Мальки?»

«Маловероятно… Впрочем, не знаю, слишком много темных сплетений. Но хрыч точно связан с Шуйтаром не хуже тебя. Опасайся его».

Неожиданное заявление целительницы не обескуражило джараха, а наоборот, помогло принять решение. Вопрос нужно решать немедленно, пока промеж ватажников и караванщиков присутствует хотя бы какой-никакой паритет сил. А там – будь что будет!

«Не хочешь смотреть, как с парня вашего будут кожу лоскутами сдирать? – осведомилась целительница, догадавшись о задумке джараха. – Слабак! Будь моя воля – я бы все билеты в первом ряду выкупила».

«Не наш он – с того момента, как на убийство и воровство подписался. И да, ты права, не приучен я наслаждаться подобным зрелищем».

Призывно махнув отряду рукой, Лаен плечом ударил люк и появился в трактире, будто ведьмовская каллирка из материнской норы. В зале повисла гробовая тишина, лишь костеед радостно оживился пополнению и мелко затрещал хвостовыми пластинами.